В конце девятнадцатого − начале двадцатого века, на месте четырехэтажного серого дома по улице Спиридоновской, 26, в Одессе, располагалась еврейская общинная школа Талмуд-Тора. Сама школа была построена на средства купца Клеймана, а ее бессменным директором на протяжении 36 лет являлся известный классик новой еврейской литературы Менделе Мойхер-Сфорим.
Дом по улице Спиридоновской, 26, на месте которого располагалась еврейская школа Талмуд-Тора
Непосредственно в этом доме находилось общественное еврейское училище 1-я Талмуд-Тора. Всего же в Одессе было три таких учебных заведения: второе училище располагалось на улице Московской, 60, а третье − на Градоначальницкой, 1.
В Талмуд-Торе обучались исключительно мальчики. Здесь они изучали язык иврит, Тору и Талмуд. Однако в разное время в программу включались также и другие предметы, к примеру, арифметика и письмо на идиш. Количество учеников в таких школах доходило до 650 человек.
Обучение в Талмуд-Торе предшествовало поступлению подростка в иешиву и, собственно, готовило его к этому. Иешивой называли институт, являющийся высшим религиозным учебным заведением, предназначенным для изучения Устного Закона, главным образом Талмуда. Но если ученик к 14 годам не обнаруживал способностей и усердия в учебе, его отдавали на обучение ремеслу или отпускали на частную службу.
О школе вспоминал Леонид Утесов, который, будучи еще мальчиком, проживал рядом, в доме 10 по улице Дегтярной.
В десятилетнем возрасте тогда еще совершенно не знаменитый Леня Вайсбейн довольно хорошо играл на гитаре и очень любил петь. А небольшую завалинку под забором училища использовал в качестве концертной площадки.
«Здание еврейского училища окружал высокий и глухой железный забор. Его цементное основание образовывало небольшой выступ, вроде завалинки. Обычно вечером, когда над Одессой черное небо усыпалось звездами и в бледном свете газовых фонарей как-то призрачно скользили прохожие, я устраивался на этой завалинке. И тут же меня окружала мальчишеская «интеллигенция» Дегтярной улицы. Аккомпанируя себе на гитаре − в десять лет я уже бойко умел это делать, − я пел песни, одну за другой, и чаще всех «Раскинулось море широко». Эта песня только что появилась и сразу покорила мое сердце. Я пел ее громко, не стесняясь. Кстати говоря, тогда еще не было микрофонов и меня ничто не лимитировало. А если вы думаете, что на Дегтярной акустика была хуже, чем в филармонии-бирже, то вы очень ошибаетесь.
Слушатели были внимательны и сосредоточенны. Но иногда, в самом душевном месте, когда певец с особым самозабвением отдавался мелодии и чувству, открывалась калитка и из нее выходил убеленный сединами старец − это был знаменитый писатель Менделе-Мойхер-Сфорим (в то время – директор школы Талмуд-Тора, проживающий в этом же здании – прим. ред.). Он шел прямо ко мне. Сквозь толстые стекла очков я видел ироничные улыбающиеся глаза. Ласковым старческим голосом он говорил:
− Молодой человек, не могли бы вы найти другой концертный зал для выступлений?
− Я умолкал, а величественный старец так же неторопливо удалялся».
В послереволюционные годы школа Талмуд-Тора была преобразована в еврейский педагогический техникум.
В середине пятидесятых годов прошлого века на месте еврейской школы возвели новое четырехэтажное здание, которое сохранилось до наших дней. В нем находятся административные и жилые помещения. А два с половиной года назад по инициативе посольства Израиля в Украине здесь установили мемориальную доску основателю современной еврейской литературы Менделе-Мойхер-Сфориму.
В тексте указано: «На этом месте было расположено здание общинной еврейской школы «Талмуд-Тора», директором которой был выдающийся еврейский писатель Менделе Мойхер-Сфорим (Соломон Абрамович, 1836—1917), который жил в этом же доме с 1892 по 1917 гг».
В своих повестях и романах Мойхер-Сфорим бичевал недостатки еврейского общества. Его литературный прием – сатира и сарказм. Вместе с тем с глубокой болью и любовью, поднимаясь до поэтических высот, он рассказывал о горькой судьбе еврейского народа и роли «маленького человечка». Его произведения публиковались при жизни в Польше и США, переводились на русский язык и в довоенный период широко издавались в СССР.
Но главная заслуга М.Мойхер-Сфорима в том, что он поднял идиш до высоты литературного языка и сделал иврит более пластичным и разговорным.
Стоит отметить, что в Советские времена, с 1927 по 1941 год, улица Дегтярная именовалась Мендель Мойхер-Сфорим.
В статье использованы материалы Юрия Парамонова
Татьяна Руднева
volnorez.com.ua
